Двадцать лет назад The Prodigy нечаянно и негаданно сумели лучше всех выразить в звуке лихой, яростный, оголтелый и свободный дух российских 90-х – хотя, конечно, Лайм Хаулетт и его гиперактивные друзья, собирая свою злую и дикую музыку на синтезаторах, сэмплерах и секвенсорах, ни о чем таком даже близко не задумывались. 

И тем не менее: зубастый звук The Prodigy, равно и как их насекомый логотип и оскаленно-безумный образ, настолько крепко ассоциируются на одной шестой с балахонами, школьными дискотеками и первыми измененными состояними сознания, что как-то и забывается тот факт, что вообще-то The Prodigy были ценны не только своим панковским имиджем и бунтарской эстетикой. 

По-хорошему говоря, это одна из самых изобретательных, смекалистых и новаторских групп последней четверти века; люди, сумевшие вывести британский танцевальный андеграунд на большую сцену – и заставить всех двигаться под свой остервенелый ритм. Неслучайно критики из кожи вон лезли, стараясь придумать для песен The Prodigy новый термин, который совместил бы в себе слова «рок» и «рейв»: животный драйв первого Хаулетт, Кейт Флинт и Максим сумели свести с неумолимой энергетикой второго, причем сделали это максимально находчиво; в их лучших вещах всегда хватало не только сокрушительного запала, но и кропотливого музыкального остроумия. Никто и никогда до них не говорил заветные слова «мы хотим танцевать» настолько громко – и настолько убедительно.

Все это верно и в 2015-м году, когда пусть постаревшие, но ничего не растерявшие The Prodigy могут служить живой иллюстрацией к незабвенному шлягеру Сергея Шнурова «Все это рейв». Этой весной группа выпустила свой новый альбом с красноречивым названием «The Day Is My Enemy», и заголовок этот – не пустое бахвальство: из пластинки бьет такая энергия, что сердце в буквально смысле колотит в большой барабан, а все остальные органы чувств спешно надевают амуницию. За прошедшее с 90-х время стало окончательно понятно, что The Prodigy – вовсе не однодневки, а по-настоящему большие и влиятельные музыканты (спросите хоть Noize MC, хоть группу Die Antwoord), но их живые выступления максимально далеки от почивания на лаврах: это ультимативная вечеринка, пир духа в самом раблезианском смысле этого слова. Лайам Хаулетт заводит свою машинерию, Кейт Флинт делает большие глаза, Максим кричит в микрофон: «Ну как вы, мои воины?», а дальше – сами знаете: мэджик пипл, вуду пипл, и музыка, которая по-лютому прет.